Cиндром повышенной нервно-рефлекторной возбудимости

Статья:

В каждом детском коллективе есть хотя бы один ребенок, который постоянно норовит обидеть других, грубит воспитателям и учителям, терроризирует окружающих. В итоге у него нет друзей, его не привлекают обычные детские игры и занятия. Таких детей нередко называют «трудными». Родители сами не могут понять, почему их ребенок неуправляем и агрессивен. С ним и дома трудно сладить. Врачи-психологи советуют, прежде всего, обследовать такого ребенка на наличие у него синдрома дефицита внимания и гиперактивности для проведения коррекции поведения.

Что такое СДВГ

Существует категория детей, которые отличаются повышенной нервной возбудимостью, импульсивностью, непослушанием, агрессивностью по отношению к окружающим людям. Иногда даже родители сомневаются, является такое поведение особенностью характера или ребенок психически нездоров. Их сомнения небезосновательны. Действительно, так называемый синдром дефицита внимания и гиперактивности является относительно распространенным неврологическим расстройством, которое отражается на поведении ребенка.

Такое отклонение встречается примерно у 5% детей. Признаки становятся явно заметными примерно в возрасте 5-6 лет. Когда ребенок идет в школу, появляется необходимость приспосабливаться к определенным правилам, сосредотачивать внимание на малоинтересных для него занятиях. Это вызывает негативную реакцию, что отражается на поведении. Причем такие дети настолько импульсивны, что не могут контролировать свои действия, хотя отлично понимают, «что такое хорошо, а что такое плохо». Их ругают учителя, избегают другие дети. Родители, как ни стараются, не могут справиться с негативными и даже опасными последствиями их поведения.

СДВГ примерно в 4 раза чаще встречается у мальчиков. Важно вовремя понять, что не так с ребенком, осознать, что его поведение – это не издержки воспитания, а болезнь. Существуют эффективные способы лечения таких пациентов и коррекции их поведения с помощью медицинских препаратов. У взрослого человека, страдающего этим синдромом, также существуют проблемы с поведением, внимательностью и общением с людьми. Однако, как правило, они не столь значительны, как в детстве, и с отклонениями в поведении зачастую можно мириться. Различают три типа СДВГ: синдром дефицита внимательности, синдром гиперактивности и смешанное заболевание.

Литература

1. Meldrum B.S. (2000). Glutamate as a neurotransmitter in the brain: review of physiology and pathology. J. Nutr. 130, 1007S–1015S;
2. Дофаминовые болезни;
3. Varshney L.R., Chen B.L., Paniagua E., Hall D.H., Chklovskii D.B. (2011). Structural properties of the Caenorhabditis elegans neuronal network. PLoS Comput. Biol. 7 (2), e1001066;
4. Сеунг С. Коннектом. Как мозг делает нас тем, что мы есть. М.: Бином, 2014 — 440 с.;
5. Молекула здравого ума;
6. Parsons C.G., Danysz W., Dekundy A., Pulte I. (2013). Memantine and cholinesterase inhibitors: complementary mechanisms in the treatment of Alzheimer’s disease. Neurotox. Res. 24, 358–369;
7. Trotman M., Vermehren P., Gibson C.L., Fern R. (2015). The dichotomy of memantine treatment for ischemic stroke: dose-dependent protective and detrimental effects. J. Cereb. Blood Flow Metab. 35, 230–239;
8. Krystal J.H., Perry E.B. Jr, Gueorguieva R., Belger A., Madonick S.H., Abi-Dargham A. et al. (2005). Comparative and interactive human psychopharmacologic effects of ketamine and amphetamine. Implications for glutamatergic and dopaminergic model psychoses and cognitive function. Arch. Gen. Psychiatry. 62, 985–995;
9. Lahti A.C., Koffel B., LaPorte D., Tamminga C.A. (1995). Subanesthetic doses of ketamine stimulate psychosis in schizophrenia. Neuropsychopharmacology 13, 9–19;
10. Rolland B., Jardri R., Amad A., Thomas P., Cottencin O., Bordet R. (2014). Pharmacology of hallucinations: several mechanisms for one single symptom? Biomed. Res. Int. 2014, 307106. doi: 10.1155/2014/307106;
11. Hugdahl K. (2015). Auditory hallucinations: A review of the ERC “VOICE” project. World J. Psychiatr. 5, 193–209;
12. Hugdahl K., Løberg E.-M., Nygård M. (2009). Left temporal lobe structural and functional abnormality underlying auditory hallucinations in schizophrenia. Front. Neurosci. 3, 34–45..

Причины возникновения СДВГ

СДВГ возникает у детей в результате нарушения функций нервной системы и связано с нехваткой дофамина (гормона, отвечающего за психоэмоциональность человека) и норадреналина (гормона, регулирующего агрессивность). Причинами синдрома являются:

1. Наследственность. Как правило, подобные особенности поведения имеются у кого-либо из кровных родственников ребенка.
2. Особенности развития лобных долей головного мозга, нарушение активности нейронов определенной группы.
3. Отклонения в развитии центральной нервной системы у плода (перинатальная энцефалопатия). Другими проявлениями такой патологии могут быть слабый мышечный тонус, неконтролируемое мочеиспускание (энурез) и опорожнение кишечника, судорожный синдром.
4. Осложнения, возникшие во время беременности и родов у матери. К ним относятся инфекционные заболевания женщины, существование угрозы выкидыша, сильные переживания, прием медикаментов для сохранения беременности и стимуляции родов, курение, употребление алкоголя в период вынашивания плода. Преждевременные роды, обвитие плода пуповиной, гипоксия мозга, стремительные или затяжные роды, осуществление кесарева сечения повышают риск возникновения СДВГ у ребенка.
5. Травмы и заболевания головного мозга, перенесенные детьми в младшем возрасте.
6. Проживание беременной матери в экологически вредных условиях, употребление ею, а впоследствии и ребенком, продуктов, содержащих вредные добавки.

Примечание: Проблемы в семье (частые ссоры и скандалы, неполная семья, недостаток внимания к ребенку, чересчур строгое воспитание, физические наказания, алкоголизм родителей) являются факторами, провоцирующими возникновение синдрома гиперактивности у детей. Большой психологической травмой является для ребенка вынужденное расставание с отцом, бросившим семью.

Симптомы и признаки СДВГ

Симптомы болезни, а также степень их проявления зависят от возраста ребенка, связаны с условиями, в которых он проживает.

Признаки у грудного малыша

Первые признаки наличия у малыша СДВГ можно заметить еще в первые месяцы жизни. Грудной малыш хаотично и часто машет ручками, сгибает и разгибает ноги. Он беспокоен и капризен во время еды. Младенец плохо засыпает, мало спит, просыпается и вздрагивает от малейшего звука, его трудно успокоить, когда он плачет. Во время и после еды часто срыгивает.

Симптомы СДВГ у дошкольника

Если со временем повышенная возбудимость не исчезает, то о развитии СДВГ у малыша-дошкольника говорят следующие особенности поведения:

1. Постоянные телодвижения (вскакивает во время еды, размахивает конечностями, крутит головой).
2. Невозможность сосредоточить внимание и проявить терпение во время игры.
3. Стремление ломать и разбрасывать игрушки. У ребенка нет любимой игрушки, так как он не способен привязаться ни к одной из них, не получает удовольствия от спокойных занятий.
4. Он не любит, когда ему читают или что-то рассказывают, без конца перебивает взрослых, отвлекается, подбегая к окну, пытается делать несколько дел одновременно, ему быстро все надоедает.
5. Поскольку мозг не контролирует его движения, он может ненароком толкнуть окружающих, что-либо сломать, причинить боль другому ребенку.

Несмотря на то что у малыша имеются способности к обучению, наблюдается отставание в его интеллектуальном развитии из-за плохой памяти, отсутствия интереса к познавательным занятиям и играм. Часто такой ребенок поздно начинает говорить, неправильно произносит слова.

Нередко проявляются и физические недуги невротического происхождения (тики, внезапные судороги, беспричинное вскрикивание, частое моргание, а также непроизвольное мочеиспускание и дефекация). У такого ребенка наблюдается повышенный расход энергии в организме, поэтому он худеет, часто страдает от простудных заболеваний из-за низкого иммунитета.

Проявления синдрома у школьника

Поскольку умственное отставание от сверстников прогрессирует, у школьника, страдающего СДВГ, появляется еще больше проблем в учебе и общении с людьми. Проявления болезни могут стать опасными. Любит драться не только в школе, но и нападает на мать, отца, бабушку с дедушкой. Может ударить учителя или врача, отличается жестокостью, склонен к садизму.

Вскакивает и ходит по классу во время урока, не терпит замечаний, не реагирует на них. Не желая учиться сам, мешает другим детям, подбивает их к неповиновению учителю, запугивает, срывает уроки.

Ребенок болтлив, но не способен к диалогу, не «слышит» слов окружающих, перебивает и проявляет излишнюю эмоциональность. Не дослушав вопроса, бездумно выкрикивает ответ. Если поведение маленького ребенка еще может вызывать недоумение, а диагноз СДВГ способен поставить только врач, то у школьника подобные симптомы явно говорят о неврологической патологии, и диагноз сомнений не вызывает.

В зависимости от типа СДВГ, возникающего у детей, признаки заболевания отличаются: преобладает либо умственное отставание (дефицит внимательности), либо физическая сверхактивность. При смешанной форме заболевания наблюдается и то, и другое.

Симптомы СДВГ у подростка

В возрасте 13-15 лет проявления болезни становятся не так заметны, подросток становится менее импульсивным и раздражительным. У него в характере появляются новые черты: тревожность, озабоченность. Он суетлив, постоянно находит себе какое-либо важное дело, но до конца ничего довести не может, из-за этого ожесточается.

У него низкая самооценка. Конфликты с окружающими, насмешки одноклассников могут привести к суициду, особенно если подросток чувствует себя лишним в семье. Для таких детей не существует авторитетов, они грубят взрослым. У них отсутствует способность к принятию самостоятельных решений и чувство ответственности. Они, как правило, не испытывают страха перед опасностью.

Нарушения в сфере эмоциональных реакций

Проявляются несоразмерными по интенсивности или неадекватными по качеству эмоциональными реакциями в ответ на существенно важные для пациентов изменения ситуаций.

Эмоциональная взрывчатость или эксплозивность. Проявляется повышенной готовностью к эмоциональным реакциям в виде аффектов или расстройств, близких к таковым, в ответ на различные эмоциогенные стимулы. Со стороны может складываться впечатление, что бурные эмоциональные реакции возникают по совершенным пустякам (грубое слово, ироничное замечание и т. п.). Но это обычно такие «пустяки», которые очень сильно задевают уязвленное самолюбие индивида. Преобладают реакции выраженного недовольства, гнева с вербальной, а нередко и с физической агрессией. Бывает, что в таком порыве жертве наносятся серьезные повреждения, иногда не совместимые с жизнью. Иногда у таких пациентов выявляется «свободно плавающая агрессивность», так что внешняя агрессия может тут же трансформироваться в аутоагрессию. Такие агрессоры не дорожат ни своей, ни чужой жизнью. Чаще всего они являются психопатами. Во время реакции самоконтроль значительно снижен, пациенты большей частью действуют импульсивно.

Эксплозивность нередко встречается и у пациентов с психопатоподобными нарушениями разного генеза (ЧМТ, шизофрения и др.). Е.Блейлер о и приступы отчаяния с покушением на самоубийство, а также «страха или даже ступорозных состояний». Напомним, что здесь не ведется речь об острых реакциях на стресс или реакциях на повторный стресс, когда первый как бы подготовил почву для реакции на последний («анафилаксия психическая», «аллергия психическая»). Иногда до степени аффекта могут «заводить себя» истеричные пациенты, особенно если они выработали такую защитную реакцию где-нибудь на зоне.

Дефензивность — эмоциональная вязкость. Проявляется стойкой фиксацией преимущественно негативных эмоциональных реакций, возникших в ситуации фрустрации. Типичны при этом злопамятность, мстительность, агрессивные фантазии. Пациент, например, рассказывает о давнем конфликте со своим сослуживцем и при этом играет желваками, сжимает кулаки так, будто речь идет о совсем недавней стычке. Не забывает добавить, что попадись этот человек ему сейчас, «я рассчитался бы с ним сполна». Другой пациент спустя 15 лет жестоко избил одноклассника за то, что тот «в школе при всех меня поднял на смех». Такие пациенты долго и с трудом изживают психические травмы, не умея переключиться на что-то другое. Они как бы инвариантны и строго придерживаются прежних привычек и моделей поведения. Дефензивность может проявляться и в отношении позитивных эмоций, привязанностей. Пациенты говорят, что они «однолюбы» и не могут завести вторую семью, если умер муж или умерла жена, предпочитают жить на одном месте, им очень сложно изменить род занятий, увлечений, развлечений, они долго хранят старые вещи, а привыкнуть к новым им достаточно трудно, они слушают одну и ту же музыку и помногу раз смотрят полюбившиеся им когда-то старые фильмы, не включают новых людей в круг своих друзей и др. Эмоциональная вязкость свойственна эпилептоидным психопатам, эпилепсикам, индивидам с возрастными изменениями личности, описана при паркинсонизме и постэнцефалитических психических расстройствах.

Эмотивная лабильность — легкая, капризная переменчивость настроения под влиянием самых незначительных поводов, порой не замеченных ни самим пациентом, ни тем более окружающими, — тахитимия. Поднялся ветер, закатилось солнце, брызнул дождик, сломался каблук, перестала писать ручка, появилось пятно на блузке — все это способно заметно испортить настроение. Но оно легко поднимается, если тут же случаются приятные мелочи: не обсчитал продавец, кто-то сказал комплимент, улыбнулся, уступил место в автобусе — и настроение опять хорошее, жизнь снова радует, нравятся все люди, а впереди вновь возникают радужные миражи. В некоторых случаях эмотивная лабильность достигает степени эмоциональной гиперестезии, когда настроение попадает в зависимость от бесконечного множества случайных деталей происходящего.

Это люди типа мимоз, импрессионисты, которые съеживаются от случайного взгляда, интонации голоса, запаха пота, вида увядающего цветка. Такая болезненная хрупкость мешает жить, поддерживать ровные отношения с людьми, размышлять о чем-то серьезном и вообще создает ощущение эфемерности, воздушности существующего, в котором все так условно и переменчиво. Эмотивная лабильность — признак соответствующей психопатии, предвещающий возможность и более серьезной аффективной патологии.

Эмоциональное недержание — неспособность контролировать не только свои эмоции, но и внешние их проявления. Расстройство описано Е.Блейлером при умственной отсталости, а также у душевнобольных. Характеризует значительное снижение способности самоконтроля и дисфункцию высших интегративных инстанций.

Слабодушие — сострадательная слезливость, чрезмерная сентиментальность, проявляющаяся при восприятии или воспоминаниях трогательных событий. Один из ранних признаков церебрального атеросклероза. Слабодушие часто связано с травмирующими событиями прошлого и в таких случаях напоминает о приближении симптома «жизнь в прошлом». Слабодушие встречается и в состояниях нервно-психической астении, когда рациональное отношение к происходящему подменяется бесплодно-эмоциональным. Чрезмерная слезливость нередко встречается при легкой депрессии, истерии. Иногда слезы характеризуют бессильную злость, жалость к себе и обиду на кого-то, состояние умиления, разрядку эмоционального напряжения, способность разделять страдание кого-то. Бывают и слезы радости. Последние вещи к собственно слабодушию не относятся.

Не следует смешивать слабодушие с насильственным плачем, который, как и насильственный смех, возникают при псвевдобульбарных нарушениях. «Истерики» с неудержимыми порой рыданиями связаны с тем, что пациенты впадают в соответствующую роль, нуждаясь в утешении, но самостоятельно сразу выйти из нее не могут. Не относится к слабодушию и слезливость у пациентов с болезненным бесчувствием: тут слезы текут как бы сами по себе, механически, не сопровождаясь переживанием соответствующих эмоций. Бывают и «сделанные слезы» — кто-то «вынуждает пациента плакать или он чувствует, что плачет не он, а кто-то другой вместо него». Слезы, как и смех, очень многозначны.

Эмоциональная тупость — недоразвитие или выпадение высших чувств при сохранении или даже оживлении более простых эмоций. У пациентов отсутствуют такие чувства как сострадание, нежность, чувство справедливости, угрызения совести, чувство прекрасного, религиозное чувство, интеллектуальные чувства и др. Эмоционально тупые индивиды черствы, жестоки, не склонны к раскаянию, многим из них неведомо даже чувство стыда. Их абсолютно не волнует, какие чувства они формируют как родители и педагоги. Многие родители учат сегодня детей быть эгоистичными, любить только самого себя, не церемониться с теми, кто слабее, отказывать в помощи и научиться произносить твердое «нет», когда о чем-то просят, а если уж бить, то и лежачего. Лейтмотивом подобных поучений является убеждение, что «добрым теперь не проживешь и надо силой отвоевать свое место под солнцем».

Вот пример эмоциональной тупости школьного педагога, которую по болезни перевели на инвалидность. Больная по профессии педагог-математик, обучала физике и математике в старших классах. Рассказала, что разработала новую систему преподавания своих дисциплин и что через полгода ее класс было не узнать: вечные троечники стали показывать чудеса в решении задач. Именно поэтому — из зависти — ее и отстранили от уроков. Ее метод состоял в составлении задач такого типа, чтобы они были интересны школьникам. За год она придумала четыре сотни таких задач и чрезвычайно этим гордилась. Вот некоторые из них. «Кирпич скользит по крыше пятиэтажного дома. Длина пути скольжения — 5 м. Высота дома — Н, скорость скольжения — X. К дому со скоростью У приближается старичок. От места предполагаемого падения кирпича он находится на расстоянии Б. Вопрос: упадет ли кирпич на голову этого плешивого старика?» Или: «Альпинист сорвался со скалы высотой 250 м. Вопрос: за сколько времени он долетит до ущелья и с какой скоростью разобьется о его дно?» Самое печальное в этой истории об эмоциональной тупости было то, что задачи понравились всем детям, а из их родителей никто не заявил протеста.

Несколько меньшая степень эмоциональной тупости обозначается как эмоциональное обеднение или оскудение. Привязанности, альтруистические чувства, эмпатия таких пациентов существенно ослаблены, непрочны и быстро иссякают. Так, пациент 30 лет сообщает, что он до сих пор не женат и жениться не намерен, что никем ранее не увлекался, ни разу не был влюблен и никому не симпатизировал.

«Любовь, — поясняет он, — это животный магнетизм, отношения самца и самки. Зачем жениться — чтобы спариваться? А потом даже если женишься, надо адаптироваться к социуму, последуют нудные юридические процедуры». О том, чтобы стать отцом, вообще не думает. «К чему это, какой смысл плодить детей, я их не люблю, а забота о них у меня вызывает отвращение». Несколько раз устраивался работать, даже за хорошую оплату. Спустя 1–2 месяца работу бросал, при этом не оформлял увольнение, не уведомляя заранее о своем намерении. Вопросы об обязанностях, ответственности, о том, что он кого-то подводил, оставлял без внимания. Его мотивация уйти с работы была такой: «Работа скучная, монотонная, мне бы яркие впечатления, а так все быстро надоедает». Не навещает своих родителей, не пишет им писем. Имел в школе всего одного друга. Ничем в данное время не увлекается, ни с кем не общается, из дома практически не выходит. Живет на помощь родителей. Дома играет иногда в компьютерные игры, временами смотрит телевизор, изредка читает, что попадет под руку.

«Конечно, надо бы работать, но нет ничего, что было бы мне по душе».

Степень эмоционального оскудения бывает, разумеется, разной, но обычно она касается высших чувств: привязанностей, любви, дружбы, благодарности, сердечности, уважения, сострадания. Даже незначительные эмоциональные изменения играют, по словам Е.Блейлера, «выдающуюся роль» и «особенно потому, что при любых расстройствах именно аффективные механизмы раньше всего выявляют симптомы».

Эмоциональная парадоксальность — несоразмерность интенсивности аффективных реакций объективной значимости возникающих ситуаций и складывающихся обстоятельств. Так, пациент 31 года, прозектор в детской больнице, доволен своей работой, она не угнетает его, не омрачает настроения. Поясняет: «На клеточном уровне трупа не видно». Хороший фотограф, особенно любит снимать детей. Любит природу, серьезную музыку, «попса мне противна». Очень раним — «одного слова достаточно, чтобы на весь день испортить настроение». Не женат, в близких отношениях никогда не был: «Это чистая физиология; любовь придумали, чтобы не чувствовать себя скотами».

Обстановку психиатрического отделения (находится в общем отделении) переносит спокойно, не тяготится пребыванием здесь, на равных общается с пациентами, ходит с ними за обедом, на работы. Предложение лечиться принял без сопротивления. Информирован врачом о том, что болен, причем достаточно серьезно. Выслушал это спокойно, не спросил, чем же болен. Не спросил и о том, чем угрожает эта болезнь, как отразится на его жизни. Невозмутимо принял предложение оформить инвалидность. Почему-то вспомнил, что однажды целый месяц ночевал в морге. «Там одно плохо — жарко». Другая больная сообщает: «Не боюсь драк, мужики дерутся в кровь, с ножами, а я лезу их разнимать. За последнее время одна разняла семь драк. Больше всего на свете боюсь мистики и смотреть триллеры».

Еще один пациент стоически переносит обстановку отделения, шум, ссоры, драки между больными, его не травмирует факт болезни (он знает, чем болен), не слишком светлые перспективы остаться фактически выброшенным из жизни. И все же однажды он неожиданно сильно возмутился, кричал, был возбужден — причиной стало то, что его переселили на другую койку палаты.

Раздражительность — склонность к частым и относительно неглубоким реакциям недовольства по различным, обычно мелким поводам, которые к истинным причинам расстройства прямого отношения часто не имеют. Одной из наиболее частых причин раздражительности является эгоцентризм пациентов — многим они недовольны только потому, что «все делается не так, как надо», т. е. «не по-моему». Эгоцентрик раздражается, когда его не слушают: как можно не слушать меня, это другие способны молоть чепуху, но только не я. Его выводит из себя, когда его перебивают, хотя сам никому не дает раскрыть рот: «он еще и перебивает, хам, ему вообще лучше было бы помолчать, послушать, что говорят умные люди». Эгоцентрик постоянно кого-то попрекает, поучает, наставляет, дает весьма нелицеприятные оценки, его вообще раздражает все, что, по его мнению, несправедливо, т. е. задевает его непомерное самолюбие. Раздражительны до скандалов истерики: они обижены, что их не ценят, не понимают, не благодарят на каждом шагу, им надо, чтобы их путь был усыпан розами восхищения.

Часто раздражительность является способом разрядки накопленного недовольства на ком-то. Обида и напряженность выплескиваются на домочадцев, детей, животных; достается и предметам. Вдребезги разбивается посуда, на клочки рвется одежда, ломаются ручки и карандаши. Один пациент расколотил молотком свою машину, так как она не заводилась. Перенос эмоций с одного объекта на другой называют иногда транспортированием эмоций. Пациентам, раздражаясь, нередко хочется во что бы то ни стало сохранить иллюзию своего контроля над происходящим посредством демонстрации агрессии, силы своего Я. Раздражительность может быть следствием недовольства собой: немногие способны разбираться в себе, чтобы понять, что же все-таки в них неладно. Самый простой путь — найти виновного, чтобы вспышкой раздражения отвлечь свое внимание от себя, как бы вытеснить недовольство собой, а заодно и подреставрировать самоуважение. Иногда раздражение является мягкой формой выражения негодования, т. е. недовольства по существу дела, не задевающего достоинство другого; такие люди нередко бывают недовольны собой, вернее, тем, что они сделали что-то не так, не вовремя, кого-то подвели и вообще совершили нечто не достойное себя.

Обычно они тут же готовы принести извинения и как можно скорее исправить положение. Наконец, раздражительность — это постоянный спутник астении — раздражительной слабости или «отказа тормозов» — гиперстении. Такие пациенты вначале возмущаются, потом думают, а затем понимают, что «погорячились» и были неправы. Эмоции вообще трудно поставить под контроль, но потерять контроль над ними гораздо легче. И когда это происходит, первое слово всегда остается за ними. Если раздражительность сочетается с другими проявлениями повышенной эмоциональной чувствительности, она может быть признаком чрезмерной впечатлительности депрессивных пациентов. Итак, раздражительность может быть свойственна пациентам с различными расстройствами, некоторые из ее основных причин, как нам кажется, мы обозначили.

Эмоциональное огрубение — утрата тонких, дифференцированных эмоциональных реакций, связанная с нерезким снижением интеллекта при органических повреждениях мозга лиц, дисгармоничных в плане личности преморбидно. В силу слишком уж упрощенного, неполного, фрагментарного или одностороннего понимания происходящего пациенты делаются достаточно неадекватными: бестактными, обнаженными, фамильярными, хвастливыми или даже бесчестными, так как обман, хитрость для них в порядке вещей. Им часто изменяет чувство меры, деликатности, учтивости, терпимости, в приличном обществе они напоминают слона в посудной лавке. Они не могут взять в толк, что своим неуместным поведением кого-то шокируют, могут травмировать непристойной фразой, оскорбить или вызвать отвращение к себе. Любят они и пошутить. Но шутки их пошлы, скабрезны и часто повторяются под аккомпанемент собственного хохота.

Из-за назойливости они беспардонно врываются в чужой разговор и стараются увести его в свою сторону, где кому-то промывают косточки. Говорят они громко, много, словно стараются кого-то перекричать. Их фразеология весьма далека от утонченности, высказывания путаны, начало и конец последних редко находятся на одной линии рассуждения. Пациенты легко переходят границы субординации, мешают личные отношения со служебными, не считаются с самоуважением и этической позицией собеседника. А если собеседник еще и подчиненный, он попадает в положение «дурака», с которым вообще не следует считаться. Пациенты зачастую очень развязны, могут хамить и даже глумиться над людьми, которые оказались в их зависимости. Они неспособны к диалогу: перебивают собеседника, не дают ему завершить мысль, не пытаются его понять, навязывают свое мнение, а потом делают из разговора сомнительные выводы, касающиеся не столько обсуждаемой проблемы, сколько межличностных отношений.

Подчиненные редко выходят из кабинета такого босса с легким сердцем, если не пользуются лестью или еще чем-нибудь, чтобы умилостивить «божество». Такой диалог немного напоминает нарушение общения в виде двойного диалога, описанного в семьях больных шизофренией (J.Batesson, 1956). Например, сын, радуясь визиту матери, кладет ей руку на плечо. Мать отвечает гримасой неодобрения. Больной отдергивает руку, на что мать упрекает его в том, что он ее не любит. Больной краснеет, мать же делает ему замечание, мол, нельзя так смущаться. В других обстоятельствах эмоционально огрубевшие пациенты могут вести себя совершено иначе: они заискивают, угождают, унижаются, со всем соглашаются и поедают глазами начальника, стараясь поменьше говорить, чтобы ненароком его не рассердить. Справедливо кем-то сказано: для дурака молчанье щит, дурак умен, пока молчит. Существо дела от этой перемены блюд не меняется. Огрубение эмоций и чувств встречается достаточно часто и обычно выходит на первый план, тогда как интеллектуальное снижение остается как бы в тени, грубых нарушений при этом часто не выявляется.

Реакции годовщины — появление или усиление чувства горя в дату трагического события. Такое происходит, например, в родительский день, в дни памяти жертв войны или террористических актов, катастроф и др. Например, участники боев в горячих точках время от времени собираются вместе, чтобы вспомнить о своих погибших боевых друзьях. Обычно сдержанные в разговорах о траурных событиях с посторонними, здесь они предаются подробным воспоминаниям, оживляя в памяти мельчайшие подробности происшедшего. Не обходится при этом и без застолья. Выпивают, чтобы помянуть погибших, чтобы сгладить остроту переживаний утраты и чтобы подавить в себе чувство вины оставшихся в живых. Задним числом часто кажется, что несчастье можно было предотвратить.

Паратимия — инверсия эмоциональных реакций, замена адекватных эмоций на прямо противоположные. Так, мать поздравляет дочь с днем рождения следующим образом: «Галина! Не поздравляю тебя с днем рождения. Не желаю тебе счастья. Проклинаю тебя, проклятие матери — самое страшное!» Девушку изнасиловали в компании, подруги держали ее за ноги. В шоке она вернулась домой, ничего близким не сказала, прошла в ванную комнату, легла в одежде в воду и расхохоталась. Еще одна пациентка вспомнила, что в возрасте семи лет она провалилась в воду, испугалась, стала тонуть. Ее спасла проходившая мимо женщина. Вместо радости спасения и благодарности женщине «я ругала спасительницу всяко разно, говорила ей, что она дура и уродина».

Идиосинкразия к эмоциям — непереносимость различных эмоций: «Эмоции свои воспринимаю чересчур остро. И хорошие тоже. После них сердцебиение, дискомфорт, мне делается очень плохо. Стараюсь вообще не волноваться и не радоваться». Этот симптом является, по-видимому, противоположностью болезненному бесчувствию. В последнем случае пациенты страдают от того, что перестали осознавать свои эмоции. Во втором случае, наоборот, пациентка слишком остро осознает свои эмоции и страдает уже по этому поводу.

Эмоциональная амбивалентность — сосуществование полярных чувств по отношению к одному и тому же объекту или явлению: «У меня как бы два Я: одно любит мать, другое ее ненавидит… Я привязана к мужу, нежна с ним и в то же время он меня бесит, я готова его убить»… Пациент хочет смерти жены, но когда видит в галлюцинациях ее мертвой, приходит в отчаяние. Расстройство указывает на расщепление Я.

Эскалация аффективности — чрезмерная экспрессивность (в жестах, мимике, позах, интонациях голоса) у истериков как средство подавления окружающих, самоутверждения и как механизм разрядки избыточной мотивации (проучить, наказать кого-то, умерить либидо и др.). Пациенты начинают с малого: повышают голос, плачут, нервно ходят по комнате. Затем постепенно и как бы непроизвольно они взвинчивают себя до такой степени, что самостоятельно выйти из роли уже не могут, если их не спасет обморок.

Эмоциональное выгорание — симптомокомплекс, включающий эмоциональное и (или) физическое истощение, деперсонализацию и снижение работоспособности (Pelmann, Hartman, 1982). Эмоциональное истощение переживается как внутренняя опустошенность, иссякание аффективных ресурсов, эмоциональное перенапряжение. Теряется интерес к работе, пациент идет туда, как «на каторгу», без воодушевления и подъема, а скорее с отвращением. Деперсонализация выражается ощущением обезличенности людей, они все кажутся одинаково неприятными.

Отношения с ними становятся сугубо формальными, сотрудники нередко вызывают раздражение, неприязнь, недовольство и возмущение. Вполне вероятны конфликты с ними, если коллеги не осознали, что имеют дело с человеком, которого оставили душевные силы. Упадок работоспособности связан с такими причинами, как появление негативной оценки себя как профессионала, неуверенности в себе, чувства своей бесполезности, сомнений в своей компетентности, недовольства собой, снижения мотивации к работе.

Эмоциональное выгорание возникает у лиц, находящихся в интенсивном и тесном общении с клиентами, пациентами, учениками, студентами и коллегами при оказании профессиональной помощи. Свойственна эмоциональным людям, не умеющим защитить себя от излишнего аффективного реагирования на производственные ситуации. Хирург не должен умирать с каждым больным, психиатр — не сходить с ума вместе с пациентом, принимая его горе как свое собственное; учитель — не переживать за неудачи учеников так, будто он сам получает единицы да двойки. Работа не должна превышать оптимальный уровень напряжения, иначе это повлечет усталость и множество ошибок в простых ситуациях. Объем нагрузки должен быть рациональным и ни в коем случае не выходить за рамки психической гигиены. Руководители ничего такого не знают или не хотят знать, перегружая своих подчиненных; обычно, к сожалению, они больше заботятся о себе и своем престиже в глазах своего начальства.

Расстройство развивается в возрасте 30–40 лет, чаще у женщин с указанными профессиями, а также у ученых и управленцев. Иногда его называют сострадательной усталостью. Необходимо своевременное выявление пациентов и оказание реабилитационной помощи с использованием психотерапии и психофармакотерапии (небольшие дозы антидепрессантов, ноотропы, нормализация сна, физиопроцедуры и др.).

Приобретенная беспомощность — состояние, вызванное «попаданием во вредные, неприятные ситуации», «которые нельзя ни избежать, ни предотвратить» (Селигмен). В экспериментах на животных беспомощность последних становится такой, что даже появляющаяся возможность выйти из ситуации не используется. Некоторые авторы усматривают в данном расстройстве фактор, способствующий появлению или усилению депрессии. Полную потерю способности к сопротивлению В.Франкл наблюдал в нацистских лагерях смерти; таких узников называли почему-то мусульманами, возможно, потому, что те возлагали надежды только на Всевышнего.

Дисгомофилия — напряжение, тревога при гомоэротическом фантазировании. Наблюдается у гомо-, гетеросексуалов и даже при асексуальности. Рекомендуют расстройство не смешивать с «эгодистоническим гомосексуализмом».

Эмоциональный паралич Бельца (1901), или анестезия аффективная. Описан как вариант психогенного ступора без нарушения сознания с полным выключением эмоций без последующей амнезии. Наблюдается также дереализация, пациент воспринимает происходящее отстраненно, со стороны, как нечто кажущееся ему. При этом он может двигаться, вести себя внешне вполне адекватно.

Утрата синтонности проявляется в том, что пациент не чувствует эмоционального контекста в разговоре кого-либо с ним, не может обнаружить тем самым смысл обращенной к нему речи. Так, обычные участливые вопросы врача о самочувствии пациент воспринимает как «допрос», говорит, что «ему лезут в душу». На просьбу уточнить, что он имеет в виду, заявляет, что к нему пристают, проявляют неуместное любопытство. Совет подлечиться рассматривает как давление на него, возмущается, что ему «диктуют», «навязывают». Обижается на шутку, полагая, что над ним «насмехаются», доброжелательное отношение к себе расценивает как попытку «манипулировать» им и т. д. Чаще наблюдается у пациентов с шизофренией.

Викарное удовольствие — замещение собственной неудовлетворенности радостью или удовольствием за других людей. Отец радуется, например, что сын в школе получает пятерки по математике, а сам он, как ни старался, в свое время делать такое не умел. Заместительное удовольствие получает вуайерист, подглядывая за интимными отношениями других людей.

Фобические реакции — чрезмерные страхи чего-нибудь, наблюдающиеся у робких, боязливых натур. Важно, что такие пациенты не умеют оценить истинные размеры опасности и не имеют достаточного личного опыта действий в опасных ситуациях. Не способны они в должной мере и контролировать свои страхи. Лучшая форма контроля страхов — это навыки преодоления угрожающих ситуаций. Например, человек видит, как кто-то тонет. Он в страхе бегает по берегу и зовет на помощь. Другой человек молча бросается в воду и спасает тонущего, не испытывая страха. Фобические реакции не являются навязчивыми, хотя пациент бесплодно борется с ними, тяготится ими, хотел бы от них избавиться, понимая при этом, что они — это что-то не совсем нормальное. К тому же он еще и стыдится страхов, старается никому о них не рассказывать. В.В.Ковалев такие страхи определяется как сверхценные, преувеличенные.

Гипофобия — недостаточность чувства страха, приводящая к недооценке степени опасности или угрозы каких-либо ситуаций. Описана у пациентов с шизофренией, в алкогольном опьянении, при неврозах — «стеническое жало психастеника». Встречаются случаи полного отсутствия страха — анафобия. Пациентка 30 лет утверждает, что она вообще не знает, что такое страх, никогда и ни при каких обстоятельствах его не испытывала. Рассказывает, что в школьные годы одна ходила в полночь на кладбище, еще до школы посещала «анатомичку», бывала в морге, даже водила туда из любопытства своих подруг. У нее никогда не возникало страхов в сновидениях, что бы ей ни снилось. Фильмы ужасов с самого начала она смотрела совершенно спокойно и говорила: «Не понимаю, что люди находят в них страшного». Прыгала с парашюта и «нисколько не боялась, удивлялся даже инструктор», тонула и «ничуть не испугалась: утону так утону, значит, так надо». «Не боялась я и психушки, сама пришла, что тут такого, чтобы пугаться».

Без боязни гуляла по ночам по неосвещенным улицам города, где «я знаю, убивали, грабили, насиловали». «Я не храбрая, нет, у меня просто не развит страх. Ну бывают же люди без ног, вот у меня что-то похожее на это». Известно и такое явление, как контфобия — стремление попадать в опасные ситуации ради острых впечатлений, не сопровождающихся при этом страхом.

Синдром Сатомуры (1979) — своеобразный страх начальства или другого высокопоставленного лица. Это боязнь показаться в их глазах смешным или неприятным. Рассматривается как характерный для японцев невроз. По-видимому, он встречается не только у них.

Расстройства чувства юмора — неспособность за комичной, шутливой формой увидеть нечто, достойное сострадания. В первую очередь чувство юмора изменяет при восприятии реальных жизненных ситуаций юмористического плана. Одновременно страдает чувство юмора и в отношении к себе. Восприятие юмора на соответствующих изображениях (шаржи и др.) сохраняется будто бы в большей мере (Блейхер, Крук, 1986).

По нашим предварительным впечатлениям, потеря чувства юмора вначале проявляется, по-видимому, в том, что индивиду при встрече с объектом юмора делается очень весело, настроение поднимается, так что и сам он бывает не прочь кого-нибудь развеселить, а потом и приятно провести остаток времени. Второй, скрытый план юмора при этом не различается, светлой печали и углубленных размышлений о природе человеческой, да и о самом себе обычно не бывает. Следующий этап дефицита чувства юмора наступает, когда индивиду делается смешно, очень смешно, когда он сталкивается с проявлениями юмора. Его разбирает порой гомерический хохот, и ни о чем серьезном он не помышляет.

Начав хохотать, он будет делать это весь вечер (например, на концерте смеха) и над весьма сомнительными шутками. Стоит спровоцировать на хохот какую-нибудь «подсадную утку», как дружно, словно по команде, начинают хохотать остальные любители юмора. Смешливый индивид напоминает обкурившегося наркомана, которому смешно все, что ни покажи. А.Маслоу, между тем, заметил, что люди с подлинным чувством юмора обычно не веселятся и не хохочут, по их лицу пробегает лишь грустная улыбка. Таких людей, утверждает статистика, всего 1–3 на сотню. Продолжающаяся деградация чувства юмора выражается в том, что индивид с удовольствием похохочет, когда кого-нибудь поднимают на смех. Но шуток в свой адрес он не принимает, более того, он может обидеться на это или, что хуже, разозлиться. Наконец, юмор погибает, когда к нему относятся «серьезно», т. е. не воспринимают вообще.

Особенно остро отсутствие чувства юмора ощущается у пациентов с шизофренией, образованных, умных, знающих, но которые шутки и вообще иносказания понимают очень буквально. Лучше всего чувство юмора — это общеизвестно — развито у пессимистов, которые лучше других видят слабости и недостатки людей и, тем не менее, относятся к ним особенно деликатно и бережно. Однако у депрессивных пациентов чувство юмора, как и другие высокие чувства, оказываются заблокированными, отчего пережить депрессию им становится чрезвычайно тяжело — они лишаются внутренней опоры, которая только и помогает людям в несчастье. Больные эпилепсией лишены чувства юмора раз и навсегда.

Со своей ригидностью, увязанием в мелочах они не успевают заметить, как над ними проносится эта искра божья — мгновение юмора. При алкоголизме чувство юмора деградирует до банальности, пошлости, цинизма с непременным элементом сальности — упоминаниями об изменах, встречах со страстными красотками и еще о чем-то подобном. Так и хочется назвать такой юмор генитальным. «Черный юмор» с подлинным имеет лишь одно сходство — это использование комической конфигурации. В глубине его скрывается не сострадание, не высокая печаль, а беспощадный цинизм, готовый поразить всех святых и все, что называется бытийными, непреходящими и вечными ценностями человеческого существования.

К содержанию

Последствия СДВГ

Неспособность к нормальному восприятию нового материала, задержка развития речи и умственного развития приводят к тому, что ребенок плохо учится, не имеет элементарных навыков чтения, письма, выполнения простых заданий. Непредсказуемое поведение делает его изгоем среди сверстников. Он постоянно сталкивается с осуждением окружающих. Пытается «мстить»: берет и портит чужие вещи, неадекватно реагирует на замечания.

Из-за отсутствия естественного чувства страха и неспособности контролировать свои действия гиперактивные дети чаще попадают в опасные ситуации, получают травмы. Подросток может совершить преступление, так как у него прогрессируют такие черты характера, как хитрость и жестокость. Появляется склонность к курению, алкоголизму, приему наркотиков.

Если уголовных наклонностей у взрослого человека с таким отклонением нет, то предположить наличие у него СДВГ можно, если он склонен к конфликтам, резким вспышкам гнева, пренебрегает данными обещаниями, не способен выслушать собеседника.

Как проявляется нервозность и внутренняя дрожь

Проявления нервозности каждый человек может ощущать по разному, поэтому перечислять многочисленные вариации этого мучительного чувства не имеет смысла. Повышенная нервозность рассматривается как симптом расстройства высшей нервной деятельности. Проявления дрожжи так же имеет множество различных вариаций. Чаще она проявляется в виде внутренней дрожи в груди, «трепыханием», внутренней вибрацией, «гудением» внутри. Реже эта симптоматика может проявляться более локально, например, человек может ощущать дрожь в руке или дрожь в ноге. При этом не редки случаи когда можно наблюдать подергивания мышц в этом участке тела.

Сопутствующие жалобы

• Ощущение постоянной или часто возникающей тревоги.
• Ощущение постоянного или часто возникающего страха.
• Сильное, учащенное сердцебиение или экстрасистолы.
• Ощущение напряженности или взвинченности.

Диагностика СДВГ

Если подобные признаки нарушения умственного и психического развития наблюдаются у детей, необходимо поставить точный диагноз, чтобы знать, какая медицинская или психологическая помощь им нужна. Устранить неврологическую патологию полностью невозможно, но современные медикаментозные средства и психологические приемы помогают сгладить наиболее острые симптомы. Лечение помогает детям «перерасти» опасный возраст и впоследствии адаптироваться к нормальной взрослой жизни.

Для того чтобы распознать синдром дефицита внимания и гиперактивности, родители должны показать ребенка психологу, неврологу или детскому психиатру. Можно обратиться также к семейному врачу. Психолог объяснит некоторые особенности поведения ребенка и даст совет, как наладить с ним отношения. Невролог и психиатр назначат необходимое лечение и смогут контролировать состояние юного пациента.

Диагноз СДВГ ставится только в том случае, когда симптомы гиперактивности и невнимательности наблюдаются у детей на протяжении не менее 6 месяцев. При этом врач учитывает, как они ведут себя в обычной обстановке (дома, в школе, при общении с близкими людьми, сверстниками, учителями). Используется специальная шкала для оценки отклонений от общепринятых норм поведения. Учитывается также наличие генетического фактора развития подобного синдрома.

По результатам тестов может быть отдельно поставлен диагноз «Синдром невнимательности», «Синдром гиперактивности» или «СДВГ». При этом должны быть обнаружены проявления не менее 6 из симптомов, свидетельствующих о дефиците внимания, импульсивности и чрезмерной активности. К ним, например, относятся агрессивность и неуемное стремление к лидерству, бесцеремонное и грубое поведение в классе, неспособность к умственной деятельности, постоянное переключение внимания, неспособность сосредоточиться, суетливость в движениях и другие.

Дополнительно могут быть назначены УЗИ, КТ или МРТ головного мозга для обнаружения возможных патологий.

Лечение при СДВГ

При лечении используются медикаментозные средства, проводится психотерапия для коррекции поведения ребенка. Назначается специальная диета. Гиперактивному ребенку не рекомендуется пить крепкий чай или кофе, употреблять шоколад, а также острую пищу. Подростков следует ограждать от употребления пива и других спиртных напитков.

Назначаются такие медикаментозные препараты, как Церебролизин, Пантогам, Кортексин, Метилфенидат, Пирацетам. Их действие направлено на улучшение обмена веществ и питания мозга, повышение устойчивости нервных клеток к воздействию негативных факторов.

Благодаря использованию этих препаратов у пациента, страдающего синдромом дефицита внимания и гиперактивности, улучшается память, активизируются умственные способности, повышается настроение. Такие препараты употребляются только по назначению врача и в строго индивидуальных дозах. Особая осторожность требуется при лечении детей моложе 6 лет, так как препараты могут вызывать аллергическую реакцию и привыкание. Их использование часто ведет к нарушению сна и ухудшению аппетита у малышей.

Назначаются также успокаивающие средства, в том числе и народные (настои мяты, женьшеня, сосновых почек, валерианы, пустырника, зверобоя). Кроме психотерапии, благотворное действие на нервную систему детей оказывает массаж головы, а также шеи в области воротниковой зоны, лечебная физкультура, прогулки на свежем воздухе.

Перегрузка сети

Рисунок 3. Структура мемантина. Мемантин является производным углеводорода адамантана (не путайте с адамантом). Рисунок из «Википедии».

В нормально работающем мозге сигналы от нейронов равномерно распределены по всем другим клеткам. Нейромедиаторы выделяются в необходимом количестве, и нет поврежденных клеток. Однако после инсульта (острое поражение) или при деменции (длительно текущий процесс) из нейронов в окружающее пространство начинает выделяться глутамат. Он стимулирует NMDA-рецепторы других нейронов, и в эти нейроны поступает кальций. Приток кальция запускает ряд патологических механизмов, что в итоге приводит к гибели нейрона. Процесс повреждения клеток за счет выделения большого количества эндогенного токсина (в данном случае — глутамата) называется эксайтотоксичностью.

Рисунок 4. Действие мемантина при альцгеймеровской деменции. Мемантин снижает интенсивность возбуждающих сигналов, которые приходят от корковых нейронов на ядро Мейнерта. Ацетилхолиновые нейроны, составляющие эту структуру, регулируют внимание и ряд других когнитивных функций. Уменьшение избыточной активации ядра Мейнерта приводит к уменьшению симптомов деменции. Рисунок из [6].

Для того чтобы предотвратить развитие эксайтотоксичности или уменьшить ее влияние на течение болезни, можно назначить мемантин. Мемантин — очень красивая молекула-антагонист NMDA-рецепторов (рис. 3). Чаще всего этот препарат назначают при сосудистой деменции и деменции при болезни Альцгеймера. В норме NMDA-рецепторы заблокированы ионами магния, но при стимуляции глутаматом эти ионы высвобождаются из рецептора, и в клетку начинает проникать кальций. Мемантин блокирует рецептор и препятствует прохождению ионов кальция в нейрон — лекарство оказывает свое нейропротективное действие, снижая общий электрический «шум» в сигналах клетки. При альцгеймеровской деменции, помимо глутамат-опосредованных проблем, снижается уровень ацетилхолина — нейромедиатора, участвующего в таких процессах как память, обучение и внимание. В связи с этой особенностью болезни Альцгеймера психиатры и неврологи используют для лечения ингибиторы ацетилхолинэстеразы, фермента, который разрушает ацетилхолин в синаптической щели. Использование этой группы лекарств увеличивает содержание ацетилхолина в мозге и нормализует состояние пациента [5]. Специалисты рекомендуют совместное назначение мемантина и ингибиторов ацетилхолинэстеразы для более эффективной борьбы с деменцией при болезни Альцгеймера [6]. При совместном применении этих препаратов происходит воздействие сразу на два механизма развития болезни (рис. 4).

Деменция — это растянутое по времени поражение головного мозга, при котором гибель нейронов происходит медленно. А бывают заболевания, приводящие к быстрому и большому по объему поражению нервной ткани. Эксайтотоксичность — важный компонент повреждения нервных клеток при инсульте. По этой причине при нарушениях мозгового кровообращения применение мемантина может быть оправданно, однако исследования на эту тему только начинаются. В настоящее время есть работы, проведенные на мышах, где показано, что назначение мемантина в дозе 0,2 мг/кг в день уменьшает объем поражения мозга и улучшает прогноз инсульта [7]. Возможно, дальнейшие работы на эту тему позволят усовершенствовать терапию инсультов у людей.